Негативный опыт закупок у единственного поставщика

По данным Минфина, к сентябрю 2023 года на «истинные» (действительно мотивированные санкциями) закупки у единственного поставщика приходилось 30% всех закупок в количественном выражении и 28% в стоимостном. В 2022 году это соотношение составляло 28% в количестве и 24% в деньгах, в 2021-м — 31% и 19% соответственно. Отметим, что в этом объеме Минфин намеренно не учитывает закупки у единственного поставщика по итогам несостоявшихся торгов (28% в количестве и 44% в деньгах), поскольку в причинах этого нужно разбираться отдельно — это могут быть монополизация рынков, барьеры со стороны государства, созданные для поддержки отечественных компаний или малого бизнеса.

На статистику закупок у единственного поставщика повлияло расширение полномочий госзаказчиков. Напомним, в 2022 году правительство антисанкционными поправками к законодательству (46-ФЗ) масштабировало практику неконкурентных закупок у единственного поставщика, разрешив федеральным ведомствам и регионам самостоятельно определять случаи таких закупок, затем продлив послабления и на 2023 год.

По данным Минфина, на закупки у едпоставщика по 46-ФЗ на начало сентября приходилось 0,8% от числа всех контрактов и 7,3% в деньгах, то есть речь идет о довольно крупных договорах.

Заместитель главы Минфина Алексей Лавров при этом отмечает большие межрегиональные отличия в использовании инструмента — доля таких закупок в регионах варьируется от нуля до 70%, что свидетельствует о том, что инструмент применяется не по назначению. «Статистически доказано, что эти контракты обходятся дороже за счет внесения неограниченного количества изменений, дольше исполняются, у них больше объем продлений»,— поясняет он. Заместитель главы казначейства Анна Катамадзе добавляет, что по таким контрактам часто заключаются дополнительные соглашения, по ним больше объем нарушений, связанный с исполнением контракта, со сроком ввода объектов в эксплуатацию. «При анализе мы выявили контракты, которые никак не были связаны ни с СВО, ни с санкциями, ни с чем»,— отметила госпожа Катамадзе. По ее словам, регионы злоупотребляют правом. В пример чиновница привела закупку регионом оборудования со сроком исполнения контракта до 2046 года. В финансовом блоке правительства считают, что продлевать действие механизма не нужно, но готовы к обсуждению вариантов.

В частности, глава комитета Госдумы по экономполитике Максим Топилин призвал коллег подумать над механизмами контроля таких госконтрактов. Первый замглавы Минпромторга Василий Осьмаков считает, что едпоставщик все еще нужен, зачастую он выбирается по принципу наличия оборотных средств, чтобы за свои деньги купить все необходимое по контракту и получить оплату потом, после его исполнения,— но соглашается, что в случае же злоупотреблений необходимо думать о сужении сферы применения механизма или ужесточении контроля.

Впрочем, до сих пор предупреждения чиновников о том, что целесообразность закупок у единственного поставщика станет предметом проверок, в том числе правоохранительных органов, не работали.

Ранее о злоупотреблениях «санкционными» послаблениями предупреждали в ФАС, отмечая, что закупки у едпоставщиков проводятся на рынках с высокой конкуренцией. «ФАС не может позитивно воспринимать право, предоставленное субъектам, закупать что угодно и, главное, как угодно у единственного поставщика»,— сообщал в 2022 году глава ФАС Максим Шаскольский. Тогда в Минфине опасений не разделяли, главной проблемой были утерянные из-за санкционных послаблений данные о половине всех закупок госкомпаний — требование их публикации в ЕИС заработало только с 1 апреля. Теперь казначейство готовится с июля 2024 года к цифровизации закупок у единственного поставщика — это позволит снизить объем нарушений в сегменте.