Закупки становятся все таинственнее

Снижение прозрачности госзакупок исключило возможности их содержательного анализа, показало исследование «Контур.Торги». Данные третьего квартала свидетельствуют о сокращении количества тендеров и участников в закупках как государства, так и госкомпаний. Результат может быть вызван двумя принципиально разными причинами — перетоком части закупок в невидимый для государства сектор или же снижением интереса бизнеса к госзаказу из-за ужесточения в нем требований и расширения практик неконкурентных закупок. Статистика не дает возможности определить, что именно происходит на этих рынках: принцип цифровизации закупок для повышения их прозрачности и эффективности после начала военной операции РФ на Украине, по существу, отменен.

Аналитики «Контур.Торги» после обработки данных Единой информационной системы в сфере закупок (ЕИС) по итогам третьего квартала констатируют продолжение периода турбулентности и неопределенности для участвующего в госзаказе и поставках для госкомпаний бизнеса. Заказчики реже размещают данные о закупочных процедурах, а поставщики реже в них участвуют. Количество закупок государства (по закону о контрактной системе, ФЗ-44) сократилось по сравнению с прошлым годом на 4,6%, с 758,4 тыс. до 722,9 тыс., при одновременном росте объема сразу на 29%, с 2,8 трлн до 3,7 трлн руб.

В сегменте закупок госкомпаний при этом развиваются схожие тенденции. По сравнению с третьим кварталом 2021 года число размещенных закупок сократилось на 14%, с 440,5 тыс. до 375,9 тыс. Падение серьезнее, чем во втором квартале: тогда число размещенных торгов сократилось на 12%. В стоимостном же объеме сумма размещенных торгов упала сразу вдвое. Результат объясняется антисанкционными послаблениями для госкомпаний: из-за риска «вторичных санкций» госАО получили возможность засекретить данные о закупках и не публиковать данные о них в ЕИС. Меры сделали невидимыми эти закупки для государства и, соответственно, аналитиков. В численном выражении масштабы падения также могли быть более внушительными, однако заказчики стали дробить крупные закупки и публиковать больше недорогих тендеров, отмечают в «Контур.Торги».

Так, средняя цена публикуемой закупки уменьшилась в полтора раза — с 9,8 млн до 6,7 млн руб. Практика дробления тендеров между тем необходима и для привлечения поставщиков за счет снижения их рисков при участии в более крупных тендерах. Пока госАО столкнулись с оттоком контрагентов — их число сократилось на четверть, с 19,5 тыс. до 14,4 тыс.

С одной стороны, часть компаний испытывают трудности из-за проблем с логистикой и расчетами и не смогли изменить прежние цепочки поставок. В условиях неопределенности компании не могут гарантировать выполнение обязательств по твердой цене и отказываются от участия в госторгах. «Многие поставщики на фоне кризиса отказываются заключать контракты на долгий срок и большой объем, так как цены на товары, работы и услуги постоянно меняются»,— отмечает эксперт «Контур.Торгов» Василий Данильчик. С другой стороны, предпринимателей демотивирует избыточное ужесточение правил участия в госзакупках, несмотря на возросшую неопределенность на рынках. Так, выросли риски попадания в реестр недобросовестных поставщиков в случае существенных нарушений договора после одностороннего отказа заказчиков от контракта.

Снижение привлекательности госзаказа из-за засилья единственных поставщиков и избыточных требований ранее констатировали в Торгово-промышленной палате. В ФАС также обеспокоены потерей конкуренции в секторе и опасностью передела рынков. Между тем в Минфине считают эти меры необходимыми в условиях санкций. Регулятор также де-факто отказался от принципа эффективности и прозрачности госрасходов в рамках госзаказа и намерен расширять закрытый контур ЕИС, при этом само ведомство и контролеры данные к закупкам сохранят (см. “Ъ” от 23 сентября). Невидимые же сейчас закупки у единственного поставщика обещано вернуть в контур ЕИС к апрелю 2023 года, до этого оценить их объем невозможно.

Напомним, перевод госзакупок и закупок госкомпаний в электронную форму был одной из самых крупных реформ правительства Дмитрия Медведева в 2015–2018 годах. Процесс встречал значительное сопротивление — публикация в сети всех данных о расходовании государством денег налогоплательщиков делала публичными как прямые коррупционные практики, так и сложившиеся к тому моменту традиции лакшери-потребления представителей госаппарата и руководства государственных корпораций, а также зачастую позволяла под давлением общественности останавливать наиболее неэффективные и нецелевые госрасходы. При этом «контрсанкционная» мотивация, которой сейчас зачастую объясняется необходимость закрытия от граждан данных о сделках в госсекторе, стала реальностью для госзаказа еще после «крымских» санкций 2014 года — в 2015–2016 годах Белый дом активно развивал механизм «черного ящика», призванный оградить от рисков вторичных санкций контрагентов государства и его компаний в рамках крымских контрактов. Тогда чиновники утверждали, что способ такой защиты был найден и реализован, однако в случае нынешних, гораздо более масштабных санкций большей части развитых стран против экономики РФ в связи с военной операцией на Украине он, видимо, оказался непригоден, и возврат к непубличному расходованию госсредств остался единственным способом защиты рынков от внешнего давления.